Если бы вы знали, что это за человек был!
Знал четыре европейских языка, не считая ещё столько же своих наречий.
В Москве он учился на программиста. И не только выучился, но даже докторскую диссертацию защитил.
Стал преподавать в политехническом институте(потом институт сделали университетом).
При этом человеком он был в высшей степени скромным и доброжелательным.
Он вёл себя всегда настолько скромно, что его бы никто и не замечал, если бы не цвет кожи.
А так он очень сильно выделялся, особенно на фоне своей красавицы жены с молочного цвета кожей.
Я всё это рассказываю к тому, что у нашего африканца была одна странность: дома он хранил огромный булыжник.
Причём не в кладовке, а на видном месте, за стеклом.
Мало того, каждый день он совершал над своим камнем какие-то странные шаманские действия.
Жили мы на одной площадке и, надо сказать, жили даже не по соседски, а по-братски.
Африканца нашего очень умиляла наша традиция - зайти к соседу за луком или за солью и вообще за какой-нибудь мелочью.
Не знаю, может эта традиция напоминала ему родную африканскую деревню, где прошло его детство...
Но его любовь к России была обусловлена, в немалой степени и этим обстояттельством.
Он восхищался этим русским обычаем: зайти к соседям, скажем, за луковицей или картошкой, а заодно узнать все новости и поговорить за жизнь.
Кстати, поговорить с ним можно было почти о чём угодно - он прекрасно разбирался и в политике, и в философии, да и историю знал неплохо..
Ну, вы понимаете, я мог спросить его о чём угодно.
Вот я и спросил нашего африканца:
-Фиэл, а что это ты над своим камнем постоянно колдуешь?
Фиэл(так звали нашего соседа. Причём он очень досадовал, если кто-нибудь пытался называть его на русский манер Федей) сразу сделался серьезным и сказал: этот камень спас мне жизнь!
Вот как это произошло, со слов Фиэла:
Ещё будучи юношей он однажды торопился на паром. И так торопился, что не заметил огромного камня, о который ударил ногу так сильно, что сил дойти до парома у него уже не было.
Паром ушёл без него, а на середине реки вдруг утонул. Ну а пассажиры парома стали добычей крокодилов.
-Выходит, этот камень спас мне жизнь, -проникновенно сказал Фиэл.
-"Ну, Федя, ты даёшь!" - подумал я, а вслух не удержался и спросил: -Вот объясни мне, ты человек с высшим образованием, ученый, преподаватель ВУЗа!
И веришь в такую чушь?!
Фиэл же в ответ мягко улыбнулся и ответил мне вопросом на вопрос:
-А ты ни во что не веришь?
От его вопроса я был несколько ошарашен, как от удара по носу, но вскоре я пришёл в себя и между нами завязался ожесточённый диспут.
Я тогда ещё был студентом и верил, что Бога нет.
Фиэл же цеплялся к каждому моему слову, требуя чёткого определения(признаюсь, это стало моим любимым приёмом).
И оказалось, что на большинство вопросов у меня ответа нет. И вообще этих ответов нет ни у кого.
Оказалось, что мы настолько мало знаем не то, что о природе, а вообще о самих себе, что утверждать нам что-либо рановато...
Последняя моя линия обороны состояла из тезиса о том, что если нам что-либо неизвестно, то это ещё не означает, будто неизвестное нам является чудом или проявлением Божественного.
Собственно первыми учеными были богословы, решившиеся отойти от догматов Веры.
В этом вопросе мы вроде бы пришли к консенсусу.
Но самое интересное было в конце нашего разговора:
-Вот, смотри,- сказал Фиэл, прадед моей жены был дьяконом в церкви, очень набожным.
Его сын, то есть, дед моей жены, стал коммерсантом и всю жизнь верил только в деньги.
А его сын, то есть, отец моей жены, стал убеждённым коммунистом.
И все трое считали друг друга дураками, потому что один презирал деньги, другой не верил в Бога, а третий не верил ни в Бога, ни в деньги.
Но у него был свой Бог.
Сейчас многие верят в рынок и в права человека как в Бога.
А кто-то сейчас, у кого оружие в руках, считает этих рынкопоклонников идиотами и верит только в свою "пушку".
Так вот скажи мне, чем мой камень, спасший мне жизнь, хуже ваших богов?
Я невольно улыбнулся и мой собеседник тоже.
Недавно я встретил их с детьми и внуками в Израиле.
Они как раз все вместе выходили из Храма Гроба Господня в Иерусалиме.
Вот уж точно - неисповедимы пути Господни!
Journal information